Каждый год в горах гибнут альпинисты. И это никого не останавливает. Вопрос в связи с очередной трагедией может быть задан только один: почему? Вопроса "зачем" не возникает ни у кого.

     Альпинисты - народ оптимистичный, заметил ветеран-горовосходитель Феликс Свешников, но песни в базовых лагерях поют все больше грустные... Ему виднее. Но русским грусть в больших дозах противопоказана. Этой весной, когда весь международный базовый лагерь под северной стороной Эвереста сокрушался из-за отвратной погоды, экспедиция из Сибири устроила матч по... гольфу. "Их совсем не беспокоит погода. Ох, уж эти сибиряки!" - сообщал в Европу итальянец Сержи Морено.

     Две недели спустя один из гольфистов и отличный альпинист Алексей Никифоров умрет, не дойдя до вершины 200 метров.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ГОРЫ

     "Когда цель достигнута, когда горная вершина взята после тяжелой борьбы и все пройденное оказывается внизу, под ногами, какое радостное, неизвестное ранее чувство овладевает душой. Испытав однажды эти минуты, их трудно забыть, и воспоминание о них часто является могучим стимулом к последующим восхождениям", - писал "дедушка" российского альпинизма Александр фон Мекк в 1900 году.

     Нынешний высокогорный альпинизм к лирике не располагает. На вершинах, говорят современные фон мекки, радость, конечно, ощущаешь, если есть силы, но быстро ее засовываешь поглубже и думаешь только о том, чтобы спуститься поскорее и живым.

     "Большую часть времени альпинист проводит в тесной палатке, занятый своими болезнями: каким-нибудь кашлем, солнечными ожогами, воспалением гортани. И лишь иногда он словно пробуждается и оказывается в состоянии оценить величие окружающих его картин, осознать в каком удивительном мире очутился. Но по мере того, как иссякают силы, гаснет интерес", - писал полвека назад Чарльз Эванс.

     Остались силы на удивление красотам с вершины Канченджанга (8598 м) в Гималаях у белоруса Виктора Кульбаченко в 1994-м. Всплакнул от счастья, щелкнул фотоаппаратом на четыре стороны света, а далее: ночь, не видно ни зги, последний глоток кислорода из баллона, спуск без страховки на четвереньках, обнимая гору руками и нашаривая ногами опору - шаг за шагом, отмахиваясь от мысли, что это, может быть, последняя мысль в его жизни. Так он описал это в дневнике. Кульбаченко еще не знал (хотя догадывался), что шедшая впереди него болгарка Йорданка Димитрова несколько часов назад послала мужа куда подальше с его предложением вернуться (тот убежал вниз - спасать отмороженные ноги), пошла одна и погибла. Судя по следам, потеряла вершину, заблудилась... Тремя неделями ранее погибли в лавине Катя Иванова и Сергей Жвирбля из этой же белорусской экспедиции. Но все единогласно проголосовали за продолжение восхождения - назло Горе...

     Виктор дошел-таки до штурмового лагеря. Но в палатке не оказалось зажигалки, а спички отсырели. Огонь нужен не только для тепла, но и чтобы растопить снег и не умереть от обезвоживания организма. "Вытекают последние силы, - описывал эту ночь Кульбаченко. - Одолевает сон, все становится неестественно безразличным. Утром могу уже не проснуться. Решаюсь. Мочусь кое-как из последних сил в кружку и... пью". Ему и внизу будет не до красот - быстрее в Минск, спасать почерневшие пальцы. Фаланги Виктору все-таки отрежут...

     19 июля этого года при восхождении на Лоток-3 погиб Игорь Борихин - упал с высоты 1,5 км. Его сбил с горы "сильнейший камнепад, который непонятно откуда взялся... как метеорит", сообщил руководитель экспедиции Александр Одинцов. Как это "непонятно откуда взялся"? В прошлом году там же смело лавиной почти всю российскую команду. А в начале этого восхождения чуть не убило камнем самого Одинцова. За пять дней до гибели Игоря его товарищ Михаил Бакин сообщал в Москву: "Местечко беспокойное, круглые сутки где-то что-то гремит и падает. Все это напоминает предупредительные выстрелы".

     Не прислушались альпинисты к предупреждениям Горы. Но смерть Борихина - все же несчастный случай. Такой же, как смерть под лавиной или от... шаровой молнии (был такой случай на Кавказе лет сорок назад - влетела в палатку, убила одного и покалечила трех альпинистов). Но как быть с "естественными" смертями? Почему Йорданка и сотни других упрямо, как зомби, идут на смерть?

САМОУБИЙЦЫ?

     - Крыша съезжает, что ли, на таких высотах? - спрашиваю тренера сборной России по альпинизму Владимира Шатаева.

     - Знаете... после первого восхождения на пик Коммунизма в 1966-м две недели не мог вспомнить ни телефонов, ни имен. Потом все вернулось. У других после первых восхождений на большие высоты тоже было подобное. Но в книгах все-таки много всякой ерунды понаписано. И что призраки мерещатся - идут за альпинистами и прочее - все, мол, из-за нехватки кислорода... Действительно, многие, когда кислород кончается, как под гипнозом прекращают бороться за жизнь и тихо умирают. Но вот у меня, когда в 1995-м шел на Эверест, вдруг кончился в баллоне кислород - ничего, сообразил, что надо сделать... Если начинаются глюки - значит, плохо тренирован или недостаточно акклиматизировался. А если грамотно все сделаешь - на восьми тысячах так же будешь себя чувствовать, как вот мы с вами сейчас.

     - Но ведь иногда кажется - натуральные самоубийцы...

     - Этой весной погиб на Эвересте Алексей Никифоров из сибирской экспедиции - с Севера по классике поднимались. Пишут теперь в объяснительной, что он два дня шел на грани. Приходил позже всех. Говорили: "Может, не пойдешь?" "Оклемаюсь!" - отвечал. И ведь опытнейший альпинист! Без кислорода забирался на Чогори, на Макалу. А получилось так. Тройка Акинина - Крылов - Елеушев сходила на вершину, начала спускаться и встретила Алексея на высоте 8700. Он еле шел. Уговаривали повернуть. Акинину послали вниз, а двое мужиков остались с Никифоровым. На 8600 хватили холодную ночевку. Утром поднимаются американцы, смотрят: сидят, живые! Отдали свой кислородный баллон, напоили горячим молоком, вкололи дексаметазом. Ожили наши. Начали спускаться, и за сто метров до лагеря Никифоров умер. О чем он думал? Ведь примеры перед глазами! Проходили мимо трупов американки Френсис, мимо своих друзей Плотникова и Шевченко - председателя их сибирской федерации (тоже там лежат). Кстати, той ночью мимо них вниз прошел австралиец. К утру дошел до лагеря и... умер перед палаткой.

     У меня два кумира в альпинизме - Миша Хергиани (сорвался в 500-метровую пропасть в 1969-м в Альпах. - Прим. Т.Д.) и Месснер. Итальянец не потому, что на всех 8-тысячниках побывал, а потому, что умел вовремя отказаться от восхождения. Раз восемь поворачивал назад. Это и есть высшее мастерство!

ПРЕСТУПНИКИ?

     - Последнее десятилетие идут разговоры о том, что выше 8000 метров у альпинистов мораль одна - лишь бы самому спуститься, - говорит Шагаев. - Эта тема особенно громко обсуждалась, когда несколько лет назад погибли на Эвересте Сергей Арсентьев и его жена американка Френсис Дистефано. Френсис должна была подняться без кислорода на вершину - под это дело назаключали массу договоров - и стать второй женщиной, которой это удалось (первой была в 1995-м англичанка, погибшая три месяца спустя). Они дошли до вершины, а на спуске - до сих пор не ясно почему - потеряли друг друга: он спустился в лагерь, она осталась на холодную ночевку на 8600.

     На следующий день пять узбекских альпинистов шли на вершину мимо Френсис - она еще жива была. Узбеки могли помочь, но для этого отказаться от восхождения. Хотя один их товарищ уже взошел, а в этом случае экспедиция уже считается успешной. На следующий день идут трое других узбеков, три шерпа и двое из Южной Африки - 8 человек! Подходят к ней - она уже вторую холодную ночевку провела, но еще жива! Опять все проходят мимо - на вершину. Если бы они были россиянами, я бы на них в суд подал за то, что не оказали помощь погибающей женщине.

     Поднимался к ней и Сергей, но пропал. Видимо, сорвался. А может, покончил с собой? Пришел к ней, понял, что бессилен помочь - что сделаешь в одиночку? - и...

     Но в том же году был случай, когда люди остались людьми. В украинской экспедиции парень провел почти там же, где американка, холодную ночь. Свои спустили его до базового лагеря, а далее помогали более 40 человек из других экспедиций. Легко отделался - четыре пальца удалили.

ПОЧЕМУ НЕ СТАЛ ГЕРОЕМ?

     Вячеслав Скрипко, организовавший в 1991 году первую российскую "частную" экспедицию в Гималаи, относится к узбекам снисходительнее, чем Шатаев.

     - Я не считаю, что узбекские альпинисты сделали что-то не так. Дали кислород, Арсентьева к ней направили. Они нашли его внизу, где он спрашивал у всех: "А где моя сумасшедшая жена?" Попил чаю, пошел. И исчез. Похоже, это его тело лежит рядом с Меллори (пропал при штурме Эвереста в 1924-м, тело найдено в 1999-м. - Прим. Т.Д.). Американцы нашли там несколько погибших, и по описаниям один из них, скорее всего, Сергей.

     Узбеки, конечно, не сделали ничего запредельного, не стали жизнью ради Френсис рисковать, и можно спросить: "Почему ты не стал героем? Не лег на амбразуру?" Но американку просто технически нельзя было спустить! Ее ставили на ноги, а она падала. Была уже без сознания, бредила: "Сергей! Сергей..." Ее надо было нести. Все винят узбеков, но ведь другие прошли мимо Френсис, даже не остановившись! Южноафриканцы, увидев ее, так расстроились, что повернулись и пошли вниз - отказались от восхождения!

     Вообще на таких высотах каждый себе начальник и должен отвечать за свое физическое состояние. Не создавай проблем другим! Все пришли для восхождения, а не на пикник. Может быть, это звучит не очень человечно, но Френсис с Сергеем своей гибелью создали проблемы для многих. Наверху - как на войне. И если рядом кто-то погибает, иногда нужно идти дальше. В горах есть две грани. Первая - до которой ты можешь делать все что угодно. А вторая - когда ты переходишь рубеж жизни и смерти. И вот между этими гранями ты уже в опасной зоне и должен быть начеку...

     А почему спасли украинца? Во-первых, он сидел ниже Френсис. Во-вторых, кое-как, но ходил. Серега Ковалев наткнулся на него и пинками погнал вниз. У того уже нос был черный. Говорят, потом отвалился. Мы в этой акции спасательной приняли участие. Было мнение - до утра ждать, но мы настояли, чтобы несли его ночью. Потом доктор сказал, что до утра он не дожил бы. Давление было что-то 60 на 10.

КЛАДБИЩЕ ЭВЕРЕСТ

     Где-то миллионеры платят сногсшибательные суммы за сохранность собственных трупов - до лучших времен, надеясь на воскрешение. Горы замораживают альпинистов совершенно бесплатно - если не считать дорогостоящих путевок на вершины (залезть на Эверест стоит 10-20 тысяч долларов). На северном склоне Эвереста лежат и сидят замороженные люди. Бредущие весной и осенью к вершине альпинисты в их сторону стараются не смотреть...

     - Тело Меллори прекрасно сохранилось на высоте 8300 м, хотя пролежало 75 лет, - говорит Скрипко. - Он лежал на животе. Перевернули - глаза закрыты. Значит, умер не внезапно: когда разбиваются, у многих они остаются открытыми. Спускать не стали - там и захоронили.

     - Почему все-таки не эвакуируют тела погибших?

     - Многие родственники сами говорят: не трогайте, где погибли, пусть там и лежат. Это по нашему русскому менталитету надо предать тело земле! У иностранцев другое отношение. А в Тибете в некоторых районах знаете, как хоронят? Вывозят на какую-нибудь гору, чтобы птицы склевали. Потом это дорогое удовольствие - снять тело с северной стороны с 8000. Хорошо, если впишешься в 50 тысяч долларов. Но все чаще говорят: мол, давайте очистим вершину. Действительно, идешь: там тело лежит, тут ноги торчат... Человек пятнадцать таких встречаешь, если подниматься с Севера.

     У Шатаева на счет эвакуации погибших мнение более "православное":

     - Я за то, чтобы спускать тела вниз. Если возможно, конечно. Вот пример. В 1999-м на Чо-Ойю на высоте 7000 метров умер Виктор Степанов из Новгорода. Ночью. То ли лопнула аорта, то ли... Ребята его зарыли на высоте 6800. Но мама не давала покоя никому - и нам писала письма, и в правительство. И тогда трое питерских ребят из той экспедиции собрали 45 000 долларов, поехали в Непал, спустили тело вниз и захоронили дома. Первый случай, когда тело нашего альпиниста, погибшего в Гималаях, было доставлено на родину.

     Почему мне проще судить о таких "работах"... В 1974 году моя жена руководила женской экспедицией на пик Ленина (7134 м). Был сильнейший ураган, такой раз в 50 лет бывает. И все восемь женщин замерзли. Я поднялся и захоронил их на месте. А на следующий год организовал специальную экспедицию. И мы все тела спустили вниз.

СИНКОНЕ

     - Как же погибли все восемь альпинисток? Ураган ураганом, но, наверное, были и другие причины?

     - Целый комплекс... Первое. Нельзя было разрешать женщинам ночевать на вершине. Мы-то, мужики, сразу бы "ноги сделали" - вниз побежали. А они не сообразили. Вроде погода была ничего... А приказали им спускаться только тогда, когда уже начали умирать. Потом, мне кажется, они просто не могли бросить друг друга в беде. Те, кто мог идти, были не в силах оставить погибающих. Вот друг за дружкой все и умерли. Была еще ошибка: во время восхождения незапланированную ночевку на 6100 сделали. Спрашивают по радио снизу: зачем? Отвечают: решили передохнуть. А причина стала понятна только год спустя, когда патологоанатом выяснил, что у троих были "женские дела". Вот такие причины... Не потеряли бы день - были бы живы. И мужиков было вроде много вокруг, а как разыгралось - никого нет!

     Но было еще одно заключение - альпиниста и доктора биологических наук Рунга. Вот, почитайте (Шатаев достает лист): "...положение тел погибших, как бы убегающих от верхней палатки, наводит на мысль, что на фоне факторов высотного восхождения, когда прежде всего страдает психика (в результате гипоксии и холода), возможно, непосредственной причиной гибели некоторых ниже лежащих альпинисток было "синконе" - рефлекторная остановка сердца в результате мистического страха, который мог развиться после гибели находившихся в палатке альпинисток. Повод к такому заключению дает положение одной из них, как бы зовущей на помощь. Возможно, в верхней палатке осталась альпинистка, которую приняли за умершую. И когда группа покинула лагерь, то услышала зов о помощи. Альпинистки в ужасе бросились вниз. Об этом говорило и положение тел погибших. Истощенные, обессиленные, да еще под воздействием мистического страха, они далеко уйти не смогли".

     - Разрыв сердца от страха, что ли?

     - Да какой страх! Чушь какая-то!

РАЗУМНАЯ ТРУСОСТЬ

     - Конечно, причины смертей альпинистов можно "разложить по полочкам", - говорит Скрипко. - Одни не проложили перила, другие понадеялись на погоду, третьи переоценили свои силы. Но это мы говорим сейчас, в спокойной обстановке, потягивая пивко... А в горах, в экстремальных ситуациях, голова работает совсем иначе.

     Вот разберем случай с Арсентьевым и Френсис. Они два раза пытались выходить из лагеря на 8300. Один раз фонари замерзли, в другой раз еще что-то случилось. Надо было спуститься для отдыха, а они там просидели дней пять! Пытались сэкономить силы. Но на такой высоте восстановиться нельзя - силы тают, каким бы акклиматизированным ни был. Тем более что сидели они там без кислорода. Вот и Борис Коршунов из моей экспедиции в 1999-м пытался в 63 года стать старейшим восходителем на Эверест и повторил ту же ошибку, просидев почти неделю выше 7900. И у него мозги отключились - сам не помнит, что там делал! Утверждал даже, что дошел до вершины...

     - Так что, съезжает все-таки крыша выше восьми тысяч?

     - Есть такой анекдот: "- Мальчик, тебе сколько лет? - Не помню! - А ты какой институт окончил? - Забыл. - А сколько у тебя семитысячников? - Пятнадцать!"

     А вот как у украинцев получилось. Двое взошли на вершину, а третий отстал. Погода испортилась, посыпал снег. На спуске встретили этого третьего - сказал, что пойдет наверх. Стали ждать его, потеряли час светлого времени и все равно разминулись. И самый сильный, Копытко, в пурге заблудился и сорвался вниз. Но вот о чем еще надо сказать. Это была "государственная экспедиция", ехали не за свой счет. Все расписано, все распланировано, как в советских экспедициях: "Партия сказала к 9 мая взойти!" Мы говорили их руководству, что торопиться не нужно, что сейчас в Гималаях период устойчивой погоды несколько сместился и приходится на вторую половину мая... Не послушали. Одна из самых сильных команд, но результат плачевный: один погиб, другой поморожен.

     Нельзя быть и самоуверенным. Через десять дней после истории с украинцами то же самое произошло с бельгийцем, португальцем и поляком. Пошли в условиях неустойчивой погоды. Амбиции! Хотели рекорд установить: с 6400 дойти до вершины и обратно за сутки. Я спускался и встретил их на 7900. Они сказали, что будут идти всю ночь, прямо на вершину. Итог такой: поляк исчез, руководитель-бельгиец сорвался и на север улетел - шерпы видели, как падал. Португалец спустился, но с черным носом. Отрезали ему потом пальцы на руках и на ногах.

     Разумная трусость нужна. Не надо бояться в этом самому себе признаться. У нас есть поговорка: горы стояли, стоят и будут стоять. Но будем ли мы ходить в эти горы - это вопрос. Нужно уметь подавить гордыню и отказаться идти в этот раз - чтобы покорить гору в следующий. Но если ты решил, что это последняя вершина в твоей жизни, - ну и умирай!

Дмитрий Туманов